Сегодня я перечитала "Мио, мой мио" и поняла, что и двадцать лет назад и сегодня меня железным когтем цепанул за сердце один и тот же эпизод. Одни и те же слова, одни и те же чувства. Чистее чистого хрусталя. Так написать!
Целый час длилась эта битва, битва, которую ждали много-много тысяч лет. Молчаливая, страшная битва! Мой меч, точно молния, рассекал воздух, скрещиваясь с мечом рыцаря Като. Наконец я выбил меч из его руки. Безоружный
стоял предо мной рыцарь Като. Он знал: битва проиграна.
Тогда, разорвав на груди черный бархатный камзол, он воскликнул:
- Гляди не промахнись! Рази в самое сердце! В мое каменное сердце!
Слишком долго терзало оно меня и причиняло страшную боль!
Я заглянул в его глаза. И такими чудными показались мне эти глаза. Мне показалось, будто рыцарь Като жаждет избавиться от своего каменного сердца.
Может быть, больше всех на свете ненавидел рыцаря Като сам рыцарь Като?
Я не стал мешкать. Я поднял свой огненный меч и пронзил мечом каменное сердце рыцаря Като. В тот же миг он исчез. Его не стало.
Пронзительно до искр из глаз.
Вот - красота чистой борьбы со злом, не омраченной ненавистью к носителю зла. Ненависть не позволила бы увидеть глаза рыцаря Като и понять - и освободить его. Возмездие за зло стало освобождением и милосердием. Не было воздано злом - за зло. Убийство рыцаря Като не было наказанием.
Милосердие к врагу в секунду решающей битвы - увидеть во враге не воплощение зла, а страдающего от зла. Зло было обрублено отсутствием желания мести и воздаяния и не продолжилось ничьим страданием - даже самого рыцаря Като. Никто не был покаран, но все были прощены и отпущены.
Так и только так должно быть. В этом - христианское отношение ко злу и к воплощающим зло.
Научите меня быть такой...
стоял предо мной рыцарь Като. Он знал: битва проиграна.
Тогда, разорвав на груди черный бархатный камзол, он воскликнул:
- Гляди не промахнись! Рази в самое сердце! В мое каменное сердце!
Слишком долго терзало оно меня и причиняло страшную боль!
Я заглянул в его глаза. И такими чудными показались мне эти глаза. Мне показалось, будто рыцарь Като жаждет избавиться от своего каменного сердца.
Может быть, больше всех на свете ненавидел рыцаря Като сам рыцарь Като?
Я не стал мешкать. Я поднял свой огненный меч и пронзил мечом каменное сердце рыцаря Като. В тот же миг он исчез. Его не стало.
Пронзительно до искр из глаз.
Вот - красота чистой борьбы со злом, не омраченной ненавистью к носителю зла. Ненависть не позволила бы увидеть глаза рыцаря Като и понять - и освободить его. Возмездие за зло стало освобождением и милосердием. Не было воздано злом - за зло. Убийство рыцаря Като не было наказанием.
Милосердие к врагу в секунду решающей битвы - увидеть во враге не воплощение зла, а страдающего от зла. Зло было обрублено отсутствием желания мести и воздаяния и не продолжилось ничьим страданием - даже самого рыцаря Като. Никто не был покаран, но все были прощены и отпущены.
Так и только так должно быть. В этом - христианское отношение ко злу и к воплощающим зло.
Научите меня быть такой...
Upd.: Снова прочитала этот отрывок и поняла: кое-что мне все-таки хотелось бы в нем подправить - совсем чуть-чуть, чтобы заблистало еще ярче.
"Может быть, больше всех на свете ненавидел рыцаря Като сам рыцарь Като?"
А я бы написала:
Может быть, больше всех на свете рыцарь Като ненавидел самого рыцаря Като?
Замкнуть ненависть на самом рыцаре Като и, пожалев-убив-освободив его, убить эту ненависть начисто, не вспоминая о том, кто еще ненавидел.
